Представьте себе, что войска столкнулись с противником на марше. В течение дня они не добились решительного успеха,
и продолжение наступления было отложено до утра. Противник, конечно, не будет спать – под покровом ночной темноты он быстро построит различные оборонительные сооружения: окопы, пулеметные гнезда, проволочные заграждения, противотанковые рвы, минные поля. Свои пулеметы и батареи он переведет на новые, хорошо замаскированные позиции. Он тщательно организует ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь по всем подступам к своей оборонительной позиции.
Теми силами и теми способами, которыми можно было добиться успеха накануне во встречном бою, теперь уже достичь успеха трудно.
Без уничтожения, разрушения и подавления всей оборонительной позиции противника атака пехоты будет, как правило, обречена на неудачу.
Что же делать? Кто может расчистить путь наступающим войскам, и в первую очередь пехоте и танкам?
Вы уже знаете, что эту задачу решает артиллерия. Знаете вы и то, как она в целом должна решать эту задачу – «коротким, но мощным ударом», подобно успешным действиям французской артиллерии в сражении в Шампани в 1918 году. Но уже мировая война 1914—1918 годов в ряде других боев показала возможность еще лучше использовать артиллерию, чем это было сделано французами в сражении в Шампани. Проверка этого на учениях и маневрах после мировой войны, изучение действий артиллерии в захватнической войне фашистской Италии против Абиссинии и, особенно, богатый опыт республиканской Испании, успешно борющейся с германской и итальянской интервенцией, – все это дает возможность сделать выводы о том, как должна будет действовать наша артиллерия, чтобы добиться успеха в наступательном бою.
Удар нашей артиллерии, несомненно, будет внезапным, коротким и мощным. Всю подготовку к наступлению артиллерия проделает скрытно, не выдавая противнику места главного удара. Для этого наши новые батареи из резерва главного командования будут подходить к полю боя ночью. Командиры их засветло изучат местность и расположение противника. Заранее же, накануне боя, все артиллерийские командиры договорятся с пехотными и танковыми командирами о всех их нуждах, о всех целях, которые артиллерия должна будет разрушить или подавить, чтобы расчистить путь нашим атакующим войскам.
Если противник будет располагать прочными, например бетонными, укреплениями, часть наших наиболее мощных артиллерийских дивизионов и батарей составит специальную группу артиллерии разрушения. Эти батареи первыми откроют огонь и разрушат важнейшие оборонительные сооружения противника. Они не позволят противнику сохранить в прочных казематах его пушки и пулеметы, которые в момент атаки наших танков и пехоты могли бы нанести нам большие потери.
Другая часть наших дивизионов и батарей, главным образом дальнобойные пушки, составит группу артиллерии дальнего действия. Эта группа будет громить артиллерию противника и его тылы: штабы, резервы, склады.
Наконец, вся остальная артиллерия – ее будет больше всего – составит группы поддержки пехоты и танков.
Действия нашей артиллерии в наступательном бою будут подчинены единому руководству, боевые задачи тщательно рассчитаны и распределены по строгому плану между различными группами артиллерии.
Как, примерно, распределятся огневые задачи между артиллерийскими группами разрушения, дальнего действия и поддержки пехоты, показано на рисунке 351.
Артиллерия поддержки пехоты не будет ставить своей задачей разрушить или уничтожить все цели, которые могут помешать нашей пехоте и танкам двигаться вперед. Такое разрушение (уничтожение) потребовало бы стрельбы громадного числа орудий в течение многих часов подряд. А вы уже знаете, что это нарушает принцип внезапности и не дает поэтому успеха в бою. Достаточно будет, если артиллерия не уничтожит, а только подавит противника на всей глубине его оборонительной полосы. Подавит – значит, не позволит противнику успешно применять свое оружие, лишь частично разрушив укрепления и уничтожив попутно часть живой силы и орудий. Не смогут, например, пулеметчики противника метко стрелять, если вокруг их пулемета все время будут рваться снаряды. Пулемет, может быть, и останется цел, останутся в живых и некоторые пулеметчики, но они не смогут высунуть головы из окопа. А кто высунет, – будет поражен осколками рвущихся кругом снарядов.
Или, положим, противотанковая пушка противника окажется окутанной густым дымом от непрерывно рвущихся перед ней дымовых снарядов. Сквозь дым противнику не видны будут наши атакующие танки, и невозможно будет встретить их метким огнем.
Такое подавление всех важных целей потребует артиллерийской подготовки атаки в течение одного, двух, трех часов. Чем больше будет у нас орудий и танков на каждый километр фронта, тем короче может быть артиллерийская подготовка. Чем сильнее будут укрепления противника, тем дольше должна быть артиллерийская подготовка. Иногда она будет длиться и больше трех часов.
Но как бы много орудий и танков ни было, артиллерийская подготовка не должна быть слишком короткой: иначе противник сохранит силу сопротивления, понесет небольшие потери, и в последний момент, когда наша артиллерия вынуждена будет перенести свой огонь вперед, чтобы не поражать своими снарядами свою же пехоту, противник быстро оправится и сможет нанести нам такие потери, что отобьет атаку.
Лишь в отдельных случаях, в особо благоприятной обстановке, когда противник слабо укрепился, можно будет успешно сломить его сопротивление почти без всякой артиллерийской подготовки, ограничившись внезапным мощным огневым налетом по передовой полосе обороны перед самой нашей атакой.
Наступать наши войска будут, как правило, имея большое количество танков и боевой авиации.
И танки, и авиация окажут громадную помощь нашей пехоте – они, так же как и артиллерия, расчистят ей путь для наступления.
Танки своим огнем и весом будут уничтожать (давить, разрушать) живую силу противника, его пулеметы и пушки. Они проделают для нашей пехоты проходы в заграждениях из колючей проволоки, если противник успеет устроить их перед своими окопами.
Наши самолеты бомбами и огнем из пулеметов с «бреющего полета» (полет над самой землей, не выше 25 метров) будут громить батареи противника, подходящие к полю боя неприятельские колонны пехоты и танков, штабы и прочие цели, достойные атаки авиации.
Все это снимет с артиллерии ряд задач, которые ей приходилось выполнять в те времена, когда она одна должна была прокладывать путь атакующей пехоте.
Но у артиллерии появятся зато новые заботы, каких не было в прежних войнах: она должна будет помогать нашим танкам и авиации выполнить их задачи с меньшими потерями, а это удастся лишь в том случае, если артиллерия подавит неприятельские противотанковые огневые средства своим огнем, все время прикрывая наши танки спереди и с боков (флангов) как бы стеной из рвущихся снарядов – «огневым валом», или, иначе, подвижным заградительным огнем.
Важно, чтобы наша артиллерия по возможности помогла и своей авиации, прикрывая ее в воздухе огнем зенитных батарей и подавляя зенитные батареи и пулеметы противника.
Так наша артиллерия вместе с танками и авиацией, сражаясь дружно, бок-о-бок с нашей пехотой и конницей, подавит противника одновременно на всей глубине его оборонительной полосы, обеспечив уничтожение и расстройство всех сил противника. Когда тем или иным способом сопротивление неприятеля будет сломлено, наша высокоподвижная артиллерия активно поможет пехоте, коннице, танкам и авиации неотступно преследовать противника, не давая ему вновь закрепиться, не позволяя уйти от окончательного разгрома.
Если же почему-либо войскам придется наступать без помощи танков и авиации, артиллерия и без них сможет оказать мощную поддержку пехоте. В этом случае роль ее, очевидно, окажется еще более ответственной и значительной.
В 1920 году Первая Конная армия, совершая свой легендарный польский поход, подошла к городу Новоград-Волынску. Здесь белополяки сильно укрепились, преградив путь Красной коннице густой сетью проволочных заграждений, окопов и пулеметных гнезд.
Товарищ Ворошилов приказал артиллерии пробить своим огнем проходы в проволочных заграждениях.
Не раз артиллерии приходилось выполнять такие задачами в мировую империалистическую, и в гражданскую войну. Часа полтора-два напряженного огня, расход 200—250 снарядов – и проход шириной в 6 метров будет готов. Но всего один проход. А сколько надо таких проходов, чтобы пропустить в атаку целую кавалерийскую дивизию? Сколько тысяч снарядов нужно потратить на это? А снаряды в то время Конная армия подвозила за 300—400 километров от линии фронта на подводах. Легко ли было в этих условиях расходовать снаряды тысячами? Но доблестные красные артиллеристы, воспитанные товарищами Сталиным и Ворошиловым, умели по-большевистски решать самые сложные боевые задачи. Вот их решение.
Из-за леса полным карьером вылетел дивизион конной артиллерии. 12 пушек стремительно неслись прямо к позициям противника (рис. 352). Подлетев почти вплотную к проволочным заграждениям-, перед самыми окопами белополяков дивизион круто повернул «налево кругом» и в то же мгновение открыл картечью в упор по проволочным заграждениям. При такой стрельбе в упор картечью один снаряд сразу пробивал шестиметровый проход в проволоке, то-есть заменял собой 200—250 снарядов, которые нужно было выпустить для этого с закрытой позиции.
Рис. 352. Как артиллерия в гражданскую войну пробила проволоку картечью
Для выполнения всей операции по расчистке проходов в колючей проволоке дивизиону потребовалось всего
несколько минут. Прежде чем белополяки успели сообразить, в чем дело, прежде чем они успели открыть ответный огонь, дивизион доблестных красных артиллеристов карьером ушел уже назад в свое укрытие, а на смену ему сквозь сделанные проходы устремились в атаку лихие кавалеристы.
Приказ товарища Ворошилова был выполнен, дорога коннице открыта.
